Санкт-Петербург привык к мигрантам, это стало уже привычным явлением для города.
Отток мигрантов в 2020 -21 годах из-за пандемии сильно ударил по бюджету Санкт-Петербурга. По данным регионального ГУ МВД, в 2020 году объем налоговых поступлений в бюджет Петербурга от работы иностранцев превысил 4,9 млрд рублей. В 2019 году эта цифра составляла почти 6,7 млрд рублей. Разница ощутима. Из-за пандемии в последние два года отток гастарбайтеров из Северной столицы составил более 80 процентов. Высвободилось большое количество вакансий в сфере строительства и услуг. Однако никто из местных жителей не очень-то кинулся занимать эти места. Дело не только в уровне зарплаты, хотя это тоже момент очень важный. Санкт-петербуржцы не очень-то хотят трудиться разнорабочими, которыми обычно бывают приезжие из Узбекистана, Таджикистана, Молдовы и других стран. Труд разнорабочего – это всегда тяжелые физические нагрузки, грязь, длинный рабочий день. Такой же непрестижный труд в сфере услуг. Как правило, мигранты работают уборщиками, дворниками, грузчиками, мойщиками в магазинах, столовых, ресторанах, кафе, в гостиницах и так далее.
Экономика Петербурга привыкла к мигрантам, так же как российский бюджет — к высоким ценам на нефть. Поэтому неудивительно, что поток сообщений о массовом исходе трудовых мигрантов в прошлом году вызвал на стройках города настоящую панику. Смысл беспокойства был в том, что работодатели с большей охотой хотят привлекать граждан, которые уже работали в этих строительных компаниях, имеют опыт, обучены и знают, что делать на строительных объектах. Нежели брать неопытных из русскоязычного состава, а тем более проводить среди них обучение. К тому же бизнес, любой, в том числе и строительный, не очень-то хочет повышать лишний раз зарплаты своим работникам. В ситуации с мигрантами им проще жить и зарабатывать.
Элементарно не хватает рабочих рук
В сфере услуг в Санкт-Петербурге по традиции всегда было занято больше трети трудовых мигрантов (данные городского УФМС), в торговле – более 10 процентов, в строительстве – около 15 процентов.
Сегодня доля иностранных трудовых мигрантов составляет около 9% от числа экономически активных жителей города. В 2020 году эта доля была на уровне 6 процентов. Это официальные данные, которые не учитывают долю нелегальных мигрантов – а таковые до сих пор еще есть, несмотря на многократные ужесточения в сфере миграционного законодательства.
По словам профессора СПбГЭУ, члена–корреспондента РАН РФ Ирины Елисеевой, городской экономике ежегодно необходимо 60–70 тыс. трудовых мигрантов. Примерно ровно такое же количество гастарбайтеров официально трудится в СПб. Это не научный подгон цифр, просто экономика Питера «съедает» столько мигрантов, сколько ей надо. Оставшиеся не у дел, если не получилось устроиться на работу, уезжают в другие города или возвращаются домой.
Жизнь не стоит на месте. Сейчас разница в заработной плате мигрантов и не мигрантов не существенная – рынку элементарно нужны рабочие руки. Стоит здесь вспомнить про демографическую яму в России, из-за чего в стране сейчас всего лишь 82 миллиона человек трудоспособного населения. Ежегодно в России находится около 8 миллионов трудовых мигрантов, свою долю из этого числа получает и Санкт-Петербург. Их недостаток просто некем заменить – это уже практика ни одного года. И все разговоры о том, что они занимают наши места, мы могли бы сами и так далее, уже не актуальны. Не сможем, не заменим. Об этом говорят все – и ученые, и руководители центров занятости, и работодатели. Так что мигранты неизбежны. Во всяком случае до той поры, когда демографическая ситуация в нашей стране в корне поменяется. Но будет это, скорее всего, очень нескоро.
Мы не контролируем наш рынок труда
Во всей этой ситуации надо учитывать еще один момент. В общественное сознание долгие годы вбивается мысль, что русские, граждане России, не хотят работать за те деньги, что получают мигранты.
И не хотят работать якобы в тех отраслях, где мигранты заняты – на стройках, в сфере обслуживания или ЖКХ. Мол, русские воротят нос от «грязной работы». На самом деле поставкой рабочей силы в эти отрасли занимались (да и сейчас занимаются) полулегальные посредники, аутстаффинговые конторы. Им выгодней иметь дело с мигрантами – те им платят до трети заработной платы за «трудоустройство» и «покровительство». «Благодаря» аутстаффингу в России целые отрасли приобрели этнический оттенок. В этой связи русской женщине почти нереально было устроиться уборщицей, а русскому мужчине – чернорабочим на стройку или дворником.
Аутстаффинг – это выведение персонала за штат компании. При аутстаффинге персонал заключает трудовые договоры не с фирмой, являющейся фактическим работодателем, а с организацией-посредником, или аутстаффером. В таком варианте фирма-застройщик снимает с себя всякую ответственность за исполнение законов, избавляет себя от контактов с государственными структурами, избегает различных конфликтов с кадровым персоналом и всякую юридическую ответственность за него. Избавляется от выплат больничных, отпускных и производственных травм. Разве плохо? Работодателя это очень даже устраивает. Для него главное – прибыль.
Нельзя говорить, что такая картина везде и на 100 процентов по всем предприятиям. Конечно, нет, но ситуацию с аутстафферами нельзя в этой теме ни в коем случае сбрасывать со счетов.
По официальным данным комитета по труду и занятости за период пандемии на учёт в качестве безработных в Санкт-Петербурге встало не менее ста тысяч человек. Но тут опять дело в том, что питерские безработные не очень-то торопятся занимать свободные вакансии из непристижного списка. А мигранты соглашаются на низкий уровень дохода и занимают места, где раньше трудились местные граждане. Однако следует учесть, что численность работающего населения в России, да и в Питере, уже далека от тех времен, когда питерские дворы мели в основном тети Маши из соседнего подъезда. В Питере за последние 10-15 лет сложилось уже привычное представление о дворнике, грузчике, уборщике, разнорабочем на стройке – это почти всегда, за редким исключением, лица узбекской национальности.
Возможно ли, учитывая существующую безработицу, что места, которые освобождают уехавшие гастарбайтеры, займут оставшиеся без работы местные жители? Это вряд ли, говорят эксперты. «Они делают ту работу, которую мы с вами делать не будем, — считает Елена Яковлева, профессор кафедры экономической теории СПбГУ. — У нас есть неквалифицированные рабочие места: мести тротуары не нужна квалификация. Плоское — таскать, круглое — катать — тоже никакой квалификации не нужно. И так везде: и в Европе, и в Америке. И это низкооплачиваемые места, которые будут занимать мигранты, а наши граждане не будут этого делать».
Рассмотрим варианты
В последние месяцы какие только варианты не рассматривались на разных уровнях, чтобы заменить пресловутых мигрантов. Вспомнили даже некоторые советские идеи.
Был в свое время проект администрации одного из районов Санкт-Петербурга – вместо иностранных трудовых мигрантов на уборку улиц вывести трудных подростков, которые проходят социальную адаптацию. Сразу вопросы возникают – где взять столько трудных подростков и насколько усердно они будут мести улицы? Естественно, инициатива поддержки не получила.
Все чаще говорят о том, что можно заменить гастарбайтеров осужденными. Давайте, мол, сразу двух зайцев убьем – и проблему закроем и преступников перевоспитаем! Опять закавыка – при всей внешней привлекательности этой инициативы сразу всплывает множество подводных камней. Во-первых, кто будет заниматься всей этой огромной организационной работой. Во-вторых, осужденные во все времена славились тем, что как раз хотели всегда поменьше работать. Есть огромные сомнения в том, что они будут на стройках родины трудиться, не покладая рук. В третьих, для работы даже на стройке нужна хоть какая-то квалификация, осужденных придется обучать, что ли? В-четвертых, кто их всех будет на эти работы развозить, сторожить, кормить, воспитывать, контролировать, отвечать за возможные ЧП и инциденты, которые неизбежно будут возникать в процессе работы? Вопросов больше, чем ответов. В сухом остатке получится, что овчинка выделки не стоит, слишком уж много здесь получится суеты вместо конкретного дела.
Надо повышать производительность труда, зарплату и культуру производства
Петербург всегда был городом, который пополнялся трудовыми мигрантами. То есть людьми, которые приезжают сюда, чтобы заработать денег и уехать или закрепиться на этом месте.
Город растет, растет его экономика, для этого развития и обслуживания нужны люди, а местного прироста рабочих рук нет. Города всегда пополнялись жителями сел, где рождаемость выше, чем в городах, а нужда в трудовых ресурсах меньше. В России миграционный потенциал сельской местности был во многом исчерпан уже в 1970–1980–е годы, когда деревни Нечерноземья обезлюдели. Сейчас Питер прирастает рабочей силой из стран ближнего зарубежья.
Мигранты должны находиться в легальном поле, их надо вырвать из-под контроля нелегальных посредников, которые наживаются на них. А государство должно стимулировать работодателей повышать производительность труда. Механизмы для этого есть – налоговый стимул, инвестиционный стимул, спрос на продукцию. Государство должно стимулировать к повышению производительности труда собственников компаний, менеджмент предприятий и рабочие коллективы. Сейчас никто из этих участников экономического процесса в этом не заинтересован. Сейчас менеджменту выгоднее нанять дешёвый низкоквалифицированный персонал. А собственнику всё равно – он сидит на Мальдивах, для него главное – прибыль. Государство должно простимулировать всех участников экономического процесса – тогда это заработает. Стратегически необходимо повышать заработную плату, а для этого надо увеличивать производительность и культуру труда. В конце концов, это приведёт к тому, что отпадёт необходимость в таком количестве мигрантов.